Продолжение последовало...
Принципиальное значение приобретает сопоставление состояния фактического питания в различных по ПЖ популяциях — с высоким и низким уровнем долголетия, с близкими величинами индекса долголетия. Если первое позволяет выявить особенности питания, способствующие или препятствующие реализации видовой ПЖ, то второе в какой-то степени помогает судить о подобии или различии во влиянии питания на длительность жизни человека.
Многоплановые и широкомасштабные исследования, проводимые Институтом геронтологи АМН Украины на протяжении 20—30 лет в регионах с различным уровнем долголетия, позволили сделать определенные выводы о роли питания в процессах долголетия. Следует отметить, что питание изучалось нами и в сельской, и городской местности, но для получения сопоставимых результатов мы приводим данные лишь о сельском населении. Дело в том, что в оформлении питания в городах большее значение приобретают социальные факторы, а сельские жители являются носителями традиционного питания, что немаловажно в изучении взаимоотношения питание — долголетие. Было изучено фактическое питание людей старших возрастов в традиционных регионах долголетия (Абхазия, Азербайджан), а также в одном из регионов долголетия Украины (Закарпатская область). В качестве короткожительских популяций были изучены жители Центрального региона Украины, а также этническая группа русских, проживающих в Азербайджане [38—42].
Жителям каждого из регионов были присущи свои особенности питания, обусловленные традицией и регионом проживания, т.е. превалированием использования тех или иных видов пищи. Но общими чертами для всех жителей из долгожительских регионов были: строгая консервативность, что подразумевает определенную длительность влияния питания на организм, состояние метаболических процессов и т.д.; соответствие некоторых черт питания тем, которые увеличивают ПЖ экспериментальных животных.
Питание людей старших возрастов в Абхазии характеризуется резко выраженной молочно-растительной направленностью, низким потреблением соли, сахара, растительного масла, мяса, рыбы. К национальным особенностям следует отнести высокое потребление зернобобовых (кукуруза, фасоль), кисломолочных продуктов (мацони, сулугуни), острых приправ (красный стручковый перец), самых разнообразных растительных соусов и приправ, пряностей (ароматические травы) [38, 39].
Традиционное питание азербайджанцев [39, 40] отличается от питания абхазов, несмотря на одинаковый уровень долголетия. Основным источником углеводов у них является пшеничный хлеб, а у абхазов -кукуруза. При практически одинаковом потреблении кисломолочных продуктов в питании азербайджанцев больше мяса, сливочного масла при почти полном отсутствии растительного масла; овощи и фрукты они употребляют в большем количестве, чем абхазы; бобовые составляют незначительную часть рациона; содержание соли и сахара столь же низкое. В питании отсутствуют красный перец, вина, однако значительно большее потребление жидкости в виде чая, а также лука, чеснока, меньше растительных соусов и ароматических трав. При сравнении питания долгожителей с питанием лиц пожилого возраста обращает на себя внимание резкое ограничение в пище долгожителей мясопродуктов и сливочного масла (почти в 5 раз) и существенные различия в питании мужчин и женщин.
Фактическое питание сельского населения Закарпатской области Украины отличалось меньшим потреблением молока и кисломолочных продуктов, овощей (кроме картофеля), фруктов, но существенно более высоким потреблением свиного сала, мяса, растительного масла (по сравнению с абхазами и азербайджанцами) и в целом носило углеводно-жировую направленность [41].
Если сравнивать особенности химического состава пищи людей старших возрастов из долгожительских регионов с тем, которые оказывают пролонгирующий эффект в экспериментальных моделях, можно полагать, что определенное отношение к увеличению сроков жизни человека имеют следующие показатели питания.
У абхазов: щелочная направленность рационов за счет молочно-растительного характера пищи; значительное потребление зернобобовых, что
создает относительный дефицит триптофана, в частности, за счет превалирования в пище его метаболических конкурентов (тирозина, фенилаланина, разветвленных аминокислот — лейцина и изолейцина) и относительный дефицит белка из-за высокого содержания ингибиторов протеаз в пище (снижающих всасывание аминокислот на 40—50%), а также высокое содержание в пище элементов антиоксидантной защиты. Последняя осуществляется, возможно, аддитивным эффектом нескольких факторов:
- низким соотношением полине- и насыщенных жирных кислот пищи, составляющим не более 0,3;
- высоким потреблением токоферолов (в 2—3 раза выше рекомендуемых величин) и достаточно высоким их количеством по отношению к содержанию полиненасыщенных жирных кислот (1,9 по сравнению с рекомендуемым 0,6), обеспечивающим достаточно высокую эффективность АО защиты пищи;
- достаточно высоким потреблением практически всех нутриентов с АО эффектом — аскорбиновой кислоты, витаминов группы В, Р, катехинов, полифенолов (ароматические травы), кофейной кислоты (красные вина, яблоки, виноград), глутамата, метионина, цистеина, цинка, марганца, меди, органических кислот (рис. 1).
У азербайджанцев: низкая калорийность пищи (у женщин почти в 2 раза меньше утвержденной величины), низкое содержание белка (у женщин на 40% меньше рекомендуемого), чрезвычайно низкое потребление жиров (в 2 раза ниже рекомендуемого) и, в частности, растительных,
абсолютный дефицит триптофана (40% от рекомендуемого);
- высокая АО-активность пищи за счет низкого соотношения полине- и насыщенных жирных кислот (0,2);
- высокое потребление витамина Е и высокое соотношение его к уровню полиненасыщенных жирных кислот (4,2), а также широкий спектр самых разнообразных АО, но несколько в меньшем количестве, чем у абхазов (рис. 2).
Для питания долгожителей-украинцев были характерны все те особенности, которые выявлены у азербайджанцев относительно калорийности, уровня потребления белка,
триптофана, низкого соотношения полине- и насыщенных жирных кислот. Но потребление почти всех АО пищи было чрезвычайно низким и АО защита осуществляется практически лишь за счет высокого потребления токоферолов и аскорбиновой кислоты (рис. 3).
Во всех трех регионах — высокий уровень потребления пищевых волокон.
Следует обратить внимание еще на одну особенность фактического питания из долгожительских популяций (в частности, Абхазии и Азербайджана) — строгое соответствие его характеристик экологическим условиям проживания (температура, влажность, инсоляция). Показано, что это несоответствие во многом определяет возможности влияния питания на долголетие. В таблице 4 мы попытались сопоставить данные литературы о перестройке, которая осуществляется в организме, при введении калорийного ограничения, увеличивающего ПЖ, и при температурной акклиматизации.[/SPOILER]
Заключение.
Экспериментальная апробация разработанного нами рациона, который во многом повторяет особенности питания людей из долгожительских популяций, позволила подтвердить влияние его на ПЖ животных и способность корригировать возрастные изменения функций и метаболизма, тормозя при этом развитие и проявления возрастзависимой патологии.
Таким образом, в фактическом питании людей старших возрастов из долгожительских популяций представлен весь спектр в соответствующем количестве алиментарных факторов, увеличивающих ПЖ в эксперименте. В отличие от этого, питание людей из короткожительских популяций не содержит или содержит эти нутриенты на пограничном уровне, приводя к сокращению сроков жизни в результате прогрессирования различных патологических состояний в организме.
Литература
Нажмите тут для просмотра всего текста
1. Фролькис В.В., Геронтологія: прогнози і гіпотези // Вісн. НАН України. —1999. —№5. —С. 28—40.
2. Григоров Ю.Г., Козловская С.Г. Современное состояние вопроса о влиянии некоторых алиментарных воздействий на длительность жизни экспериментальных животных // Вопр. питания. —1982. —№5. —С. 9—15.
3. Никитин В.Н., Клименко А.И., Маковоз Р.К. Биохимические и эндокринные изменения при экспериментальном продлении жизни //Успехи совр. биол. —1984. —T. 98. —№3. —С. 464—479.
4. Zeisel S.H., Allen L.H., Coburn J.W. et al. Nutrition: A reservoir for integrative Scince //J. Nutr. —2001. —V. 131. —P. 1319—1321.
5. Speakman J.R., Selman C., McLaren J.S., Harper E.J. Living fast, dying when? The link between ageing and energetics // J. Nutr. —2002. —V. 132. —P. 1583—1597.
6. Honglian Shi, Karen E., Vigneau-Callahan, Shestopalov A.L. et al. Characterization of diet-dependent metabolic serotypes: proof of principle in female and male rats // J. Nutr. —2002. —V. 132. —P. 1031—1038.
7. Duffy P.H., Lewis S.M., Mayhugh M.A. et all. Effect of the AIN-93M purified diet and dietary restriction on survival in Sprague-Dawley rats: implication for chronic studies // J. Nutr. —2002. —V. 132. —P. 101—107.
8. Segall P.E., Timiras P.S., Walton J.R. Low tryptophan diets delay reproductive ageing // Mech. Ageing and Develop. —1983. —V. 23. —P. 245—252.
9. Djuric Z., Lewis S.M., Lu M.H. et al. Effect of varying caloric restriction levels on female rat growth and 5-hydroxymetil-2-deoxyuridine in DNA // Toxicol. Sci. —2002. —V. 66(1). —P. 125—130.
10. Lubin F., Lusky A., Chetrit A., Dankner R. Lifestyle and ethnicity play a role in all-cause mortality // J. Nutr. —2003. —V. 133. —P. 1180—1185.
11. Войтенко В.П., Козловская С.Г. Современные проблемы геронтологии и гериатрии // Медицина и здравоохранение. (Сер.: Терапия). —Вып. 2. —М., 1988. —80 с.
12. Han E.S., Evans T.R., Lee S., Nelson J.F. Food restriction differentially affects pituitary hormone m RNAs throughout the adult lifespan of male F344 rats // J. Nutr. —2001. —V. 131. —P. 1687—1693.
13. Козловская С.Г., Григоров Ю.Г., Семесько Т.М. Влияние различных пищевых рационов на содержание биогенных аминов в гипоталамусе, энергетический обмен и продолжительность жизни старых крыс // Вест. АМН СССР. —1986. —№10. —С. 58—62.
14. Goodrick C.L., Ingram D.K., Reynolds M.A. et al. Differential effects of intermittent feeding and voluntary exercise on body weight and lifespan in adult rats // J. Gerontol. —1983. —V. 38, N1. —P. 36—45.
15. Hirschi K.D., Kreps J.A., Hirschi K.K. Molecular approaches to studying nutrient metabolism and function: an array of possibilities //J. Nutr. —2001. —V. 131. —P. 1605—1609.
16. Stern J.S., Gades M.D., Wheeldon C.M., Borchers A.T. Calorie restriction in obesity: prevention of kidney disease in rodents //J. Nutr. —2001. —V. 131. —P. 913—917.
17 Григоров Ю.Г., Медовар Б.Я., Синеок Л.Л. Сравнительная оценка влияния различных количеств белка пищи, свободных аминокислот на продолжительность жизни животных // Физиол. журн. —1984. —Т. 30, №1. —С. 24—29.
18. Григоров Ю.Г., Медовар Б.Я., Козловская С.Г., Синеок Л.Л., Семесько Т.М. Влияние состава рационов на продолжительность жизни старых животных // Пробл. старения и долголетия. —2000. —Т. 9, №1. —С. 10—19.
19. Петцке К.Ю., Григоров Ю.Г., Коркушко О.В. и др. Влияние "Лактогеровита" и "Геросана" на микрофлору кишечника и азотистый обмен в старости (клинико-экспериментальные исследования) // Пробл. старения и долголетия. —1996. —Т. 6, №3—4. —С. 209—218.
20. Van de Water J.,Keen C.L., Gershwin M.E. The influence of chronic yоgurt consumption on immunity // J. Nutr. —1999. —V. 129. —P. 1492—1495.
21. Gibson G.R., Fuller R. Aspects of in vitro and in vivo research approaches directed toward identifying probiotics and prebiotics for human use // J. Nutr. —2000. —V. 130. —P. 391—395.
22. Rial D.R. The role of probiotic cultures in the control of gastrointestinal health // J. Nutr. —2000. —V. 130. —P. 396—402.
23. Mai V., Morris J.G. Colonic bacterial flora: changing understandings in the molecular age // J. Nutr. —2004. —V. 134. —P. 459—464.
24. Penemangalore M., Lee C.J., Wilson K. Comporative effects of dietary energy restriction in young adult and aged rats on body weight, adipose mass and lipid metabolism // Nutr. Res. —1986. —V. 6. —P. 981—992.
25. Umezawa M.,Takeda T.,Kogiishi K. et al. Serum lipid concentration and mean life span are modulated by dietary polyunsaturated fatty acids in the senescence-accelerated mouse // J. Nutr. —2000. —V. 130. —P. 221—227.
26. Hardman W.E. Omega-3 fatty acids to augment cancer therapy // J. Nutr. —2002. —V. 132. —P. 3508—3512.
27. Tholstrup T., Hellgren L.I., Petersen M. et al. A solid dietary fat containing fish oil registributes lipoprotein subclasses without increasing oxidative stress in men // J. Nutr. —2004. —V. 134. -P. 1051—1057.
28. Horn-Ross P.L., John E.M., Lee M., et al. Phytoestrogen consumption and breast cancer risk in multiethnic population // Am. J. Epidemiol. —2001. —V. 154. —P. 434—441.
29. Kushi L.H., Cunningham J.E., Hebert J.R. et al. The macrobiotic diet in cancer // J. Nutr. —2001. —V. 131. —P. 3056—3064.
30. Marshall T.A., Stumbo P.J., Warren J.J., Xie X.J. Inadequate nutrient intakes are common and are associated with low diet variety in rural, community-dwelling elderly // J. Nutr. —2001. —V. 131. —P. 2192—2196.
31. Harmann D. Free radical theory of ageing: role of free radicals in the origination and evolution of life, ageing and disease processes // Free radicals, ageing and degenerative diseases. —New York, 1986. —P. 3—49.
32. Григоров Ю.Г., Козловская С.Г., Семесько Т.М., Петцке К.Ю. Антиоксиданты в питании людей старческого возраста в регионах с разным уровнем долгожительства // Пробл. старения и долголетия. —1996. Т. 6, №3—4. —С. 203—208.
33. Borek C. Antioxidant health effects of aged garlic extract // J. Nutr. —2001. —V. 131. —P. 1010—1015.
34. Kamzalov S., Sumien N., Forster M.J., Sohal R.S. Coenzyme Q intake elevates the mitochondrial and tissue levels of coenzyme Q and a-tocopherol in young mice //J. Nutr. —2003. —V. 133. —P. 3175—3180.
35. Bartali B., Salvini S., Turrini A et al. Age and disability affect dietary intake // J. Nutr. —2003. —V. 133. —P. 2868—2873.
36. Paik J., Vogel S., Quadro L. et al. Vitamin A: overlapping delivery pathways to tissues from the circulation // J. Nutr. —2004. —V. 134. —P. 276—280.
37. Reeves P.G., Ralston N.V.C., Idso J.P., Lukaski H.C. Contrasting and cooperative effects of copper and iron deficiencies in male rats fed different concentrations of manganese and different sources of sulfur amino acids in an AIN-93G-based diet // J. Nutr. —2004. —V. 134(2). —P. 416—425.
38. Григоров Ю.Г., Козловская С.Г., Медовар Б.Я. Региональные особенности питания и долголетие // Абхазское долгожительство. —М.: Наука, 1987. —С. 173—195.
39. Григоров Ю.Г., Козловская С.Г., Семесько Т.М. Особенности питания людей старших возрастов в регионах с различным уровнем долгожительства // Вопр. питания. —1991. —№5. —С. 24—32.
40. Григоров Ю.Г., Козловская С.Г., Семесько Т.М., Асадов Ш.А. Особенности фактического питания популяции долгожителей в Азербайджане // Вопр. питания. —1991. —№2. —С. 36—40.
41. Григоров Ю.Г., Семесько Т.М., Козловская С.Г. Питание сельских жителей старших возрастов Западного региона Украины, проблемы старения и долголетия, 1995, 5, №3—4. —С. 265—270.
42. Григоров Ю.Г., Семесько Т.М., Козловская С.Г. и др. Сравнительная оценка фактического питания и состояния здоровья людей старших возрастов // Пробл. старения и долголетия. —2002. —Т. 11, № 1. —С. 78—86.