Любите ли вы поэзию, как люблю ее я?

[Critic]

Ой, Цветёт Осина


“Посмотри, как парусник белеет!
Мирно вдаль плывет по глади синих рек,
Вслед за ним вода волною реет,
С лодки мне сигналит человек.”
Галина Демидова
http://www.stihi.ru/2008/03/03/2790


***


У природы нет плохой погоды -
Просто тихо плещется вода…
Где-то провожают пароходы,
Светит незнакомая звезда…


Вот белеет парус одинокий,
Превращаясь в белых журавлей…
Запевай, Шаляпин, караоке,
Чтобы сердцу было веселей!


Вместе с нашей Таней громко плачет
Соловей, российский славный птах –
Что такое рыцарь без удачи
В ловких и натруженных руках?


И склонясь до тына до самОго,
Через реку снова едет грек…
Нет, я не расстанусь с Комсомолом,
Где так вольно дышит человек!


Там, где у ручья цветёт калина,
Полная задора и огня,
Вышла я - Демидова Галина -
Поэтесса завтрашнего дня.


Алексей Березин


Ой, цветет осина


У природы пародист Березин …
Тихо плещется у ног его вода. –
Озорны у пародиста годы:
бредит "незнакомая звезда»…

Надоел уж парус одинокий! ..
- Нет при нем ни яхты,
нет и рей;
Колет чё-т у Алексея в боке, -
хучь ты лей елей или не лей!
Плачет Алексей, иль он не пляшет. -
Он поёт, имея прибабах! –
Плох бывает рыцарь!… И тем паче,
в графоманских девичьих мозгах?

Дюже лох Лексей с осиным колом. -
Через реку снова едет Зэк…
Он не равнодушен к литрболу,
и при этом умный человек!

Там,
где у ручья цветёт осина,
неизвестно, что собою мня …
Круто выйдет на берег Березин,
к пародистке завтрашнего дня!


Асов Арсен

© Copyright: Арсен Асов, 2009
Свидетельство о публикации №1904186565

[Ma Baker]

Когда вам захочется в чьи-то объятья,
В объятья не стоит поспешно нырять:
Поймите, на вас - королевское платье,
Которое жалко в объятьях помять!

Когда вам обидное шепчут собратья,
В вине не топите свой гордый "Варяг":
Поймите, на вас - королевское платье,
А в нём неприлично ходить на бровях!

Когда вам наскучат былые понятья,
Не прыгайте с крыши. Вдруг ветер-наглец
Поднимет подол королевского платья,
И хохот толпы омрачит ваш конец...

Ах, нет! И не думаю вас поучать я,
Но чтоб не чинить государству урон,
Храните своё королевское платье,
А бог сохранит Вашу Светлость и трон.

Не нашла автора, буду признательна за помощь в поисках.

[Habiba]

Когда мне захочется в чьи-то объятья,

Я сделаю так, чтоб нырнуть в них без платья.

Найду и наряду свое примененье,

Чтоб радостно было творцу и творенью.

В вине не придется топить и купаться,

Какой бы там ни была ситуация...

Поскольку горда, - не дружу я с интригой,

Поэтому друг, тут не выйдет ни фига!

А если и прыгать? Тогда уж не с крыши,

Тут что-то получше найти и повыше -

Взлететь к облакам от любви - хоть без платья!

И падать... и падать... в родные объятья!

И так беспрестанно, и так бесконечно...

В объятьях любви я согласна быть ВЕЧНО!

http://www.stihi.ru/2010/12/16/405

[Ledi_Myrka]

Боже мой, Боже мой,
Свете, Преумная Сило.
Тьмой непростой, несусветною тьмой
Полночь мой дом полонила.
А за порогом не видно ни зги,
Воет полночная вьюга.
Душу мою обступиша враги,
Слышится хохот и ругань.
За окном смех и стон,
То ли зверье, то ли люди.
Юность моя могильным крестом
Видится мне в этой мути.
Слышатся мне за порогом слова,
Голос недобрый, нездешний.
- Аще и правый спасется едва,
Где же ты явишься, грешный?
Царь Небес и земли,
Слове Живый, Безначальный,
Духом Своим Святым исцели
Душу мою от печали.
Сердце мое смятеся от зла,
Ближнии сташа далече,
Аз же смирихся постом до зела,
Боже мой, Боже Превечный.
Боже мой, Боже мой,
Свете, Преумная Сило.
Тьмой непростой, несусветною тьмой.
Полночь мой дом полонила.

Иеромонах Роман

[Ma Baker]

Мурка задумчиво в небо глядит:
Может быть там колбаса пролетит...
Мысль, что бывают еще чудеса,
Даже приятнее, чем колбаса!

[Ma Baker]

Работа над собой

Просыпаешься утром и думаешь: буду хорошей!
Буду всем улыбаться, любовь и тепло излучать.
Буду корм выносить для бездомных собачек и кошек,
А в критических случаях – думать и мудро молчать.

Убеждаешь себя: мол, отныне не буду метаться,
Обижаться, кокетничать, злиться, ругаться, вопить,
Буду делать зарядку и день начинать с медитаций,
Минералкой лечиться и деньги на отпуск копить…

…Упадешь, обессилев, зароешься сладко в подушку,
Проведенному дню, как обычно, подводишь итог:
Двадцать восемь обид (две – смертельных) и ссора с подружкой,
Пять значительных вздохов и три демонстрации ног.

Восемнадцать ехидств, тридцать шесть шепоточков вдогонку,
Девять сплетен, три кофе (которых не стоило пить),
Семь бессмысленных трат, двести пять замечаний ребенку,
И одно (но большое!) желанье кого-то убить.

Засыпаешь и думаешь: завтра… конечно… хорошей…
Застилают сознание рваные сны-облака.
Где-то в сердце скребут коготки голодающих кошек...
Ничего, ничего… не забыть бы купить молока.

Сёстры Карамазовы

[Ma Baker]

Живём, то бишь, спешим
Весной, зимой и летом…
А жизнь – она с приветом,
Причём весьма большим:
То далеко пошлёт,
То вусмерть зацелует,
То спит и в ус не дует
Холодная, как лёд,
Недвижная почти,
Мертвячка и ледышка,
И ты бормочешь: “Крышка!”,
Но это жизнь – учти.
Она ещё тебя
Огреет и ошпарит,
Ещё под дых ударит
И скажет, что любя.

Лариса Миллер

[Critic]

Я полным идиотом был,
Потом к еде умерил пыл,
Сел на строжайшую диету,
Забыл про мясо и котлету.

Я без калорий ел продукты:
Одни лишь овощи и фрукты,
Сок, фито-чай, добавки-био
И в рот не брал ни капли пива.

Мне очень помогала клизма
Мыть лабиринты организма.
Есть результат! Сияю весь.
Я наконец-то сбросил вес...

Благодаря диете той
Я идиот теперь худой.


http://eku.ru/poetry.html

[Ma Baker]

В продолжение темы

Однажды стану я аскетом -
Я буду сдержанной и гордой;
Освою жёсткую диету,
Начну гасить немым укором
Все недвусмысленные взгляды
(Какой разврат!.. Уж лучше - пытка!)
Не стану есть я шоколада,
Пить горячительных напитков.

Однажды стану я аскетом
И позабуду про веселье, -
Я буду презирать конфеты
И думать о душеспасенье;
Жуя травину в чистом поле,
Смотреть на трав высоких волны
И ждать, когда устанет воля...

...вот тут я оторвусь по полной!

Карелиан

[Ma Baker]

Мама на даче, ключ на столе, завтрак можно не делать. Скоро каникулы, восемь лет, в августе будет девять. В августе девять, семь на часах, небо легко и плоско, солнце оставило в волосах выцветшие полоски. Сонный обрывок в ладонь зажать, и упустить сквозь пальцы. Витька с десятого этажа снова зовет купаться. Надо спешить со всех ног и глаз - вдруг убегут, оставят. Витька закончил четвертый класс - то есть почти что старый. Шорты с футболкой - простой наряд, яблоко взять на полдник. Витька научит меня нырять, он обещал, я помню. К речке дорога исхожена, выжжена и привычна. Пыльные ноги похожи на мамины рукавички. Нынче такая у нас жара - листья совсем как тряпки. Может быть, будем потом играть, я попрошу, чтоб в прятки. Витька - он добрый, один в один мальчик из Жюля Верна. Я попрошу, чтобы мне водить, мне разрешат, наверно. Вечер начнется, должно стемнеть. День до конца недели. Я поворачиваюсь к стене. Сто, девяносто девять.

Мама на даче. Велосипед. Завтра сдавать экзамен. Солнце облизывает конспект ласковыми глазами. Утро встречать и всю ночь сидеть, ждать наступленья лета. В августе буду уже студент, нынче - ни то, ни это. Хлеб получерствый и сыр с ножа, завтрак со сна невкусен. Витька с десятого этажа нынче на третьем курсе. Знает всех умных профессоров, пишет программы в фирме. Худ, ироничен и чернобров, прямо герой из фильма. Пишет записки моей сестре, дарит цветы с получки, только вот плаваю я быстрей и сочиняю лучше. Просто сестренка светла лицом, я тяжелей и злее, мы забираемся на крыльцо и запускаем змея. Вроде они уезжают в ночь, я провожу на поезд. Речка шуршит, шелестит у ног, нынче она по пояс. Семьдесят восемь, семьдесят семь, плачу спиной к составу. Пусть они прячутся, ну их всех, я их искать не стану.

Мама на даче. Башка гудит. Сонное недеянье. Кошка устроилась на груди, солнце на одеяле. Чашки, ладошки и свитера, кофе, молю, сварите. Кто-нибудь видел меня вчера? Лучше не говорите. Пусть это будет большой секрет маленького разврата, каждый был пьян, невесом, согрет, теплым дыханьем брата, горло охрипло от болтовни, пепел летел с балкона, все друг при друге - и все одни, живы и непокорны. Если мы скинемся по рублю, завтрак придет в наш домик, Господи, как я вас всех люблю, радуга на ладонях. Улица в солнечных кружевах, Витька, помой тарелки. Можно валяться и оживать. Можно пойти на реку. Я вас поймаю и покорю, стричься заставлю, бриться. Носом в изломанную кору. Тридцать четыре, тридцать...

Мама на фотке. Ключи в замке. Восемь часов до лета. Солнце на стенах, на рюкзаке, в стареньких сандалетах. Сонными лапами через сквер, и никуда не деться. Витька в Америке. Я в Москве. Речка в далеком детстве. Яблоко съелось, ушел состав, где-нибудь едет в Ниццу, я начинаю считать со ста, жизнь моя - с единицы. Боремся, плачем с ней в унисон, клоуны на арене. "Двадцать один", - бормочу сквозь сон. "Сорок", - смеется время. Сорок - и первая седина, сорок один - в больницу. Двадцать один - я живу одна, двадцать: глаза-бойницы, ноги в царапинах, бес в ребре, мысли бегут вприсядку, кто-нибудь ждет меня во дворе, кто-нибудь - на десятом. Десять - кончаю четвертый класс, завтрак можно не делать. Надо спешить со всех ног и глаз. В августе будет девять. Восемь - на шее ключи таскать, в солнечном таять гимне...

Три. Два. Один. Я иду искать. Господи, помоги мне.

Алька Кудряшева (с)